Мысли об экономической безопасности № 104

Дата публикации: 26.09.2016

Сто четвёртый выпуск колонки, содержащей тезисное изложение различных мыслей на тему экономической безопасности, которые прямо или косвенно перекликаются с событиями последнего времени. Материал посвящён беглому представлению авторского взгляда на вопросы защиты экономических агентов и обеспечения устойчивости и конкурентоспособности корпоративных структур и хозяйственных систем.

На ушедшей неделе стало известно, что Минэкономразвития РФ предлагает заложить в бюджет на ближайшую трёхлетку в качестве ориентира на 2017-2019 годы курс от 64 до 65 рублей за доллар при условии сохранения цены на нефть на уровне около 40 долларов за баррель. В прогнозах же до конца 2016 года ведомство ожидает ослабление рубля до 67-68 рублей за доллар. То есть ещё раз подтверждается соображение о том, что в обозримом будущем правительство не ожидает укрепление курса национальной валюты.
Это при том, что существует не очень быстрое, но целенаправленное движение в сторону использования рубля в международных расчётах, что в принципе должно способствовать его укреплению в случае достаточных объёмов спроса. Так, на прошедшей неделе первый вице-премьер Игорь Шувалов заявил, что Россия хотела бы использовать национальные валюты в торговых отношениях с Вьетнамом. То есть отказ от доллара в международной торговле продолжается, хотя и не форсируется.
Впрочем, говорить об отсутствии потребности в валютных активах пока рано. В частности, появилась информация об очередном размещении десятилетних евробондов на сумму до 1,25 миллиарда долларов, которое готовиться Россией. То есть предыдущее пробное размещение было признано вполне успешным, несмотря на неформальные попытки давления США, так что данный механизм прямой продажи государственных ценных бумаг вполне можно считать эффективным способом обхода финансовых санкций.
Продолжается сага с попытками достигнуть договорённость о заморозке объёмов добычи нефти. Так, появилась информация, что Россия принципиально готова снизить объёмы добычи нефти на 5%, и, по словам замглавы Минэнерго Кирилла Молодцова, это даже уже согласовано с отечественными производителями. Впрочем, практически сразу непосредственно министр энергетики Александр Новак заявил, что в России не обсуждается вопрос о возможном сокращении нефтедобычи, а одной из возможных мер по балансировке рынка может стать заморозка добычи углеводородов, то есть иных энергоресурсов. Вероятно, это связано с технической спецификой нефтедобычи, которая не позволяет в достаточной степени быстро прекращать и возобновлять добычу на месторождениях.
Ключевую роль в успехе переговоров о заморозке и тем более сокращении объёмов добычи играет позиция Саудовской Аравии, как одного из лидеров рынка и ОПЕК. Она заявила о готовности сократить добычу нефти до показателей начала 2016 года, если Иран согласится заморозить уровень своего производства. Сам же Иран пока не принял, но и не отверг данное предложение, хотя их объём добычи уже практически вышел на досанкционный, который ранее назывался ориентиром.
Впрочем, существует мнение, что заморозка уровня добычи нефти не приведёт к росту цен. В частности, его придерживается министр финансов РФ Антон Силуанов. Он считает, что даже в случае достижения такой договорённости, подъём котировок будет лишь временной реакцией, после чего вполне вероятен рост добычи за счёт сланцевой нефти, который приведёт к восстановлению общих объёмов предложения на рынке и откату цен на их текущее значение.
Фактически правота Силуанова зависит от того, где именно располагается порог рентабельности сланцевой нефти. К сожалению, несмотря на большое количество мнений на этот счёт, точно его определить оказывается достаточно трудно, так как в данной отрасли существует готовность инвесторов работать какое-то время в ноль или даже минус, что мешает выявить уровень реальной финансовой устойчивости.
Напоследок отметим, что ситуация вокруг закона о возможности граждан США, пострадавшим от терактов 11 сентября, подавать в суд на Саудовскую Аравию был отклонён президентом Соединённых Штатов Бараком Обамой, который наложил на него вето. Он объяснил своё решение тем, что законопроект нанесёт ущерб интересам национальной безопасности США, так как создаст риск ответного правового давления на граждан и резидентов Соединённых Штатов в других странах.