Газпром идёт на Ближний Восток

Дата публикации: 04.12.2013

Перепечатка статьи © Эллисона Гуда (англ. Allison Good) «Gazprom Goes to the Middle East» (Газпром идёт на Ближний Восток — англ.), опубликованной в ««The National Interest», в русском переводе сайта ИноСМИ. Статья посвящена обзору ситуации вокруг получения прав на добычу газа в Левантийском бассейне и оценке перспектив российских компаний в отношении закрепления на этом рынке.

Нет сомнений в том, что Россия пытается стать участником игры, ставкой в которой являются газовые месторождения в Левантийском бассейне (англ. Levant basin). На фоне нескрываемых амбиций правительства президента Владимира Путина государственный энергетический гигант «Газпром», а также частные российские компании предпринимают совместные усилия для получения стратегического коммерческого преимущества на рынках Израиля, Ливана и Кипра. Пока подобного рода усилия принесли России не так много результатов, однако местные правительства и работающие там фирмы должны бдительно следить за действиями Москвы и, при необходимости, пытаться сдерживать её амбиции.

Левантийский бассейн, в недрах которого, по оценке Геологической службы США (англ. US Geological Survey), находится 1,7 миллиарда баррелей извлекаемой нефти и около 4 триллионов кубических метров природного газа, открывает для России привлекательные финансовые и геополитические перспективы. По мнению некоторых экспертов, запасы природного газа в Ливане оцениваются в диапазоне от 300 до 700 миллиардов долларов, тогда как запасы в Израиле способны принести 280 миллиардов долларов. Министр энергетики Кипра Йоргос Лаккотрипис (англ. Yiorgos Lakkotrypis) утверждает, что одно только офшорное месторождение Aphrodite представляет значительную ценность — «примерно 50 миллиардов долларов», — и компании продолжают активную разведку вблизи этого острова.

Кроме того, Европа, крупнейший зарубежный клиент «Газпрома», становится для него менее доходным направлением. Спрос в Европе стагнирует, а европейские страны диверсифицируют поставки природного газа для того, чтобы сократить зависимость от российской компании, известной своей мёртвой хваткой на зарубежных рынках. Европейский Союз, опираясь на результаты агрессивного антимонопольного расследования, на самом деле собирается обвинить «Газпром» в «злоупотреблении своим доминирующим положением в Центральной и Восточной Европе», что может привести к штрафу в размере 15 миллиардов долларов. Растущая негостеприимность Европы, а также возможности экспорта американского сжиженного природного газа (СПГ) и проводимая Китаем кампания, направленная на открытие своего внутреннего рынка для широкого круга международных производителей, — всё это заставляет «Газпром» заниматься поисками новых источников доходов.

С учётом геополитических соображений, Россия хочет принимать участие в добыче газа в Восточном Средиземноморье для поддержания своих интересов и защиты активов. Ливанский газ может способствовать её доступу на этот рынок, поскольку он, судя по всему, будет перерабатываться на установках по производству СПГ на Кипре и уже оттуда экспортироваться. Израильский природный газ обладает таким же потенциалом, и решение Верховного суда, поддержавшее намерение кабинета министров направить 40% запасов на экспорт, означает, что Россия уже сейчас должна действовать, если она рассчитывает получить свой кусок пирога.

Российский интерес к кипрскому газу, с одной стороны, сложнее. Во-первых, Кипр на протяжении нескольких лет являлся налоговой гаванью для российских олигархов, а также служит своего рода «чёрным ходом в Европу», поскольку «любой человек, потративший минимум 300 тысяч евро на приобретение собственности, получает вид на жительство в этой стране». Движение наличных средств в этой области стало столь важной частью экономики Кипра, что российские деньги «в начале 2013 года составляли до 20 миллиардов евро из 35 миллиардов евро иностранных денег, размещённых в кипрских банках».

Во-вторых, Россия использует Кипр для сдерживания растущей силы Турции, особенно в том, что касается её желания стать важным энергетическим центром транспортировки в Европу газа нероссийского происхождения. Кипр и Россия в 1990-е годы установили тесные связи в военной области, и Москва отвергает претензии Турции на Северный Кипр в конфликте по поводу этого острова. Анкаре и Никосии ещё только предстоит определить морскую границу, и поэтому попытки Турции проводить поиск месторождений газа в прибрежных водах, которые, по её мнению, относятся к Северному Кипру, могут привести к финансовым потерям для греческого Кипра, пытающегося использовать свои газовые месторождения для того, чтобы люди не переводили свои иностранные сбережения в другие места. «Москва не может позволить Кипру пойти на дно, поскольку это повлечёт серьёзные потери внутри страны, и поэтому она пошла дальше, повысив ставки. В 2011 году Турция угрожала напасть на Кипр в случае предоставления компании «Noble Drill» права проводить бурение в спорном блоке 12 на основании концессии, предоставленной правительством в Никосии, и тогда Россия направила «авианосец с истребителями на борту, а также, по крайней мере, одну подводную лодку» к берегам этого острова. К сожалению для России, её интересы в районе Левантийского бассейна не оказались прямо пропорциональными её успехам. Так, например, Кипр в марте отклонил предложение «Газпрома» о предоставлении финансовой помощи его экономике в обмен на право проведения разведки газовых месторождений.

«Новатэк», крупнейший российский независимый производитель природного газа, возглавлял консорциум по разработке одного из кипрских блоков вместе с французской фирмой «Total» и принадлежащей «Газпрому» компанией «GPB Global Resources», однако эти переговоры закончились провалом в декабре 2012 года.

Единственный остающийся для России способ установления контроля над кипрским природным газом состоит в том, чтобы принять участие в строительстве израильско-кипрского трубопровода или приобретать СПГ, производимый «на Кипре, Крите и в Израиле».

Хотя Москва и получила скромный плацдарм в Ливане, подписав в октябре протокол о намерениях в области энергетического сотрудничества, возможности для работы российских компаний пока остаются неясными. «Новатэк», «Роснефть», контрольный пакет которой находится в руках государства, и публичная компания «ЛУКОЙЛ» прошли предварительный отбор для участия в первом раунде по распределению лицензий, и аукцион на проведение разведки на этом участке намечен на 10 января. Однако они будут конкурировать с десятками других международных компаний, не претендуя при этом на роль оператора и рассчитывая только на миноритарный пакет акций в консорциуме.

Что касается Израиля, то делегация «Газпрома» в 2011 году обсудила варианты партнёрства при освоении морского Левантийского месторождения этой страны в ходе переговоров с местными энергетическими игроками, и, по имеющейся информации, российская компания намерена создать дочернее предприятие в Израиле, работа которого будет сфокусирована на бурении скважин и транспортировке газа. «Газпром» также предложил в 2012 году самую высокую цену за 30-процентный пакет в Левантийском проекте, однако ему было отказано. И, наконец, в феврале «Газпром» подписал протокол о намерениях с партнёрами по консорциуму, занимающемуся разработкой месторождения «Тамар» (англ. Tamar), относительно финансирования морских установок по производству СПГ и продаже продукта в течение 20 лет. Недавно было подтверждено проведение израильским правительством переговоров с Москвой по поводу разработки газовых месторождений в Израиле, что вновь вселяет оптимизм относительно позиций России в целом.

Пока Кипр, Ливан и Израиль продемонстрировали своё нежелание видеть Россию слишком вовлечённой в работу их газового сектора. Единственное операторское соглашение российская компания имеет с консорциумом «Тамар», однако оно не является обязывающим, и имеющиеся планы ещё не начали осуществляться. Однако подобная ситуация не станет препятствием для российских игроков, и они продолжат проявлять активность в этом регионе, а если страны Левантийского бассейна не будут достаточно осторожны, то россияне смогут в результате получить больше того, на что они рассчитывали во время переговоров.