Максим Топилин: бизнесу следует обзавестись «антикоррупционным спецназом»

Дата публикации: 02.01.2014

Перепечатка интервью © Максима Топилина — главы Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации, которое он дал агентству «Интерфакс». В данном интервью глава Минтруда объяснил причины появления антикоррупционных рекомендаций, которые министерство выпустило совместно с бизнес-сообществом.

Министерство труда и социальной защиты РФ совместно с ведущими российскими бизнес-сообществами подготовило Методические рекомендации по разработке и принятию внутри организаций антикоррупционных мер. О том, насколько успешность ведения бизнеса зависит от борьбы с коррупцией, о возможностях и технологиях предотвращения взяток в интервью «Интерфаксу» рассказал глава Минтруда России Максим Топилин.

— Можно разработать любые рекомендации, которые выглядят аргументированными и убедительными. Однако в действительности всё иначе. И здесь, скорее всего, вопрос в укоренившейся у определённой части бизнеса ментальности, ориентированной на взятки — «откаты». Насколько вы оптимистичны в том, что российский бизнес воспримет эти рекомендации для своей практической деятельности?

— Уверен, что воспримет. Если менеджмент заинтересован в успешном бизнесе, ему, безусловно, необходимо внедрять систему борьбы с коррупцией, начав с разработки антикоррупционной политики компании.

На практике уже реализованы инициативы, которые стимулируют как госслужащих, так и предпринимателей обрести своего рода иммунитет к коррупционному поведению. Например, штраф за взятку от имени компании составляет от трёхкратной суммы взятки, но не менее миллиона рублей. Если речь идёт об особо крупном размере, то это уже не менее 100 миллионов. Верхний предел здесь не ограничивается.

Сама ситуация, когда сотрудник уличён во взятке и попадает под уголовную ответственность, а компания несёт административную ответственность, подсказывает работодателю, что лучший способ избежать удара по репутации и финансовых издержек — создать такую систему мер, которая позволит эффективно противодействовать коррупционному поведению. Суть наших предложений как раз в том, каким образом государство и бизнес могут применить эти меры.

— С чего следует начать предпринимателю, чтобы создать работоспособную антикоррупционную систему в своей компании?

— Рекомендации содержат целый комплекс организационных механизмов и схем. Что именно использовать — конкретная компания может выбрать сама, исходя из специфики бизнеса. Прежде всего, следует учесть размеры организации, её функционал, особенности взаимодействия с контрагентами. И здесь мы даём практические советы. Например, рекомендуем разработать кодекс этики и служебного поведения работников, внутреннее положение о конфликте интересов. Кроме того, имеет смысл принять правила обмена деловыми подарками, ввести в документы, связанные с хозяйственной деятельностью компании, условия о соблюдении антикоррупционных правил, а также включить в трудовые договоры работников антикоррупционные положения.

— Какие процедуры могут ввести бизнесмены?

— Ключевой вопрос здесь — взаимодействие ответственных за противодействие коррупции с работниками по разъяснению правил их поведения, например, при склонении к взятке или при конфликте интересов. Другой принципиальный момент — построение системы сбора информации о возможных рисках или уже совершённых коррупционных действиях. Аналогичные антикоррупционные стандарты уже существуют на государственной службе, и мы предлагаем использовать их и в компаниях.

Также необходимо заботиться об обучении персонала, начиная с ежегодного ознакомления с нормативными документами по противодействию коррупции до проведения семинаров по профилактике конкретных коррупционных проявлений.

— Какие меры по профилактике коррупции вы могли бы отнести к приоритетным?

— Хозяину бизнеса не обойтись без регулярного контроля за сферами деятельности, где коррупционные риски особенно высоки. Это, в частности, обмен деловыми подарками, представительские расходы, благотворительные пожертвования, вознаграждения внешним консультантам. Именно здесь, как показывает практика, наиболее удобно прятать коррупционные платежи.

Кроме того, было бы полезно собирать декларации по конфликтам интересов тех сотрудников компании, которые связаны или могут быть связаны с коррупционными рисками: необходимо иметь информацию о частных интересах, пересекающихся с принимаемыми деловыми решениями.

Очевидно, что необходим контроль данных бухгалтерского учёта, наличия и достоверности первичных документов бухгалтерского учёта и др.

— Как бы ни был энергичен и мобилен руководитель компании, вряд ли он способен всё это осуществлять в одиночестве. Кто конкретно будет заниматься антикоррупционными процедурами?

— Если компания небольшая, то достаточно поручить эту работу отдельному должностному лицу. Если предприятие крупное, имеет смысл сформировать подразделение по типу подразделений кадровых служб государственных органов или даже управлений собственной безопасности. Руководителю нужно регулярно получать информацию о том, что происходит в компании. Антикоррупционное подразделение сообщает руководителю обо всех ситуациях и происшествиях, организует деятельность комиссии по конфликту интересов, собирает информацию о фактах коррупционного поведения.

— Каким образом в условиях отдельной компании можно оценивать коррупционные риски?

— Любой бизнес-процесс в той или иной степени имеет риск попасть под определение «коррупция», поэтому каждый предприниматель должен выявить наиболее коррупционноёмкие операции и определиться с тем, как минимизировать риск.

Когда мы говорим о взаимодействии с государственными органами, с контрагентами компании, о закупках для своей фирмы, надо помнить, что всё это относится к так называемым коррупционноёмким функциям. И те сотрудники, которые такие функции выполняют, должны находиться под особым контролем. Как контролировать? Например, вести аудио- или видеозапись переговоров, чтобы исключить общение тет-а-тет.

— Получается, что бизнесмены должны обзавестись эдаким «антикоррупционным спецназом», который и анализирует, и предпринимает практические меры. Что рекомендуете по части конфликта интересов?

— Направление деятельности, связанное с конфликтом интересов, одно из самых важных. Здесь необходим высокий уровень информированности менеджмента компании. А это напрямую зависит от антикоррупционного подразделения, или «спецназа», как вы сказали.

Чтобы здесь эффективно работать, нужно держать в фокусе ситуацию, когда коррупция как факт ещё не наступила, но конкретный сотрудник очень близок к тому, что в законодательстве называют коррупционным правонарушением. Когда это возможно? Например, когда у сотрудника есть личная выгода, о которой он уже знает. А если ещё не знает, то наверняка догадывается. Это как раз тот момент, когда человек принимает решение, имеющее последствия не только для него конкретно, но и для всей компании в целом. А выбор следующий: отказаться от личной выгоды, сообщив об этом работодателю, либо скрыть свой интерес, и в конечном итоге вся компания получает конфликт интересов.

Отмечу, в интересах работника заблаговременно дать необходимую информацию. Конфликт устранён, когда не успел даже назреть. Именно так следует работать. На упреждение.

— Результаты деятельности «антикоррупционной команды», насколько можно судить, учитываются предпринимателем, когда выявлен сотрудник, уличённый, скажем осторожно, в личном интересе. Рекомендуете увольнять таких?

— Во-первых, мы рекомендуем бизнесу не наказывать работника за саму возможность возникновения конфликта интересов. Во-вторых, советуем руководствоваться следующей логикой: в зависимости от степени проступка должно быть наказание, штраф и прочее.

Минтруд прописал в своих рекомендациях, что наказание должно быть адекватным тем последствиям, которые могут быть в связи с такой ситуацией. В любом случае, при принятии таких решений нужно исходить из здравого баланса интересов как работника, так и самой организации.

И тут мы подошли к той части работы антикоррупционного подразделения, когда речь идёт о деятельности комиссии по урегулированию конфликтов интересов. Для принятия решения комиссии нужны убедительные факты. А далее, соответственно, комиссия уже принимает решение — признавать или не признавать случившееся конфликтом интересов.

— Не исключаете ли вы, что практика информирования руководства и уполномоченных структур в компании может быть воспринята как насаждение института штатных осведомителей?

— Мы не рекомендуем ничего, что шло бы в разрез с логикой поведения нормального человека, когда он сталкивается с чем-то противоправным, представляющим опасность для общества, коллектива, лично себя. Практика информирования для отечественного бизнеса вовсе не является экзотикой: крупный бизнес уже ввёл такой институт, и он действует.

— Когда мы говорим о деловом общении, во многих случаях представляем себе офис нашего делового партнёра и предупредительную девушку-секретаря. Почти хрестоматийный сюжет о пресловутой шоколадке секретарше, о шоколадке речь идёт весьма условно, является признаком отступления от корректного поведения?

— Как вы знаете, государственным служащим запрещено принимать подарки за исключением протокольных мероприятий, служебных командировок и иных официальных мероприятий. Примерно такая же конструкция сейчас предлагается бизнесу.

В наших рекомендациях мы призываем бизнес внимательно относиться к обмену подарками. Следует присмотреться к тому, что это за подарок и не получается ли так, что ситуация скромного внимания оборачивается ситуацией подкупа. Речь, разумеется, уже не о шоколадке. Если преподнесён некий существенный подарок, с учётом которого были совершены определённые действия (либо, наоборот, произошло воздержание от действий), и к тому же в случае фиксации, что это подарок не простой, то даритель рискует попасть под административную или даже уголовную ответственность.

— Министерство предлагало аналогичные рекомендации чиновникам. Насколько помнится, госслужащим в качестве практического примера было рекомендовано в общении с предпринимателями избегать таких оборотов, как «спасибо на хлеб не намажешь» и прочее. Что нужно избегать предпринимателям, чтобы их слова, произнесённые не без иронии, не были истолкованы и интерпретированы как попытка создать ситуацию подкупа?

— Каждая компания имеет собственную корпоративную культуру, и вопросы деловой этики, касающиеся антикоррупционной составляющей, наравне с другими нормами могут быть отражены в корпоративном кодексе поведения. В этом смысле культура делового общения должна исключать те слова, произносить которые мы не рекомендовали госслужащим. Это слова, возможно, даже невинные поговорки, которые в деловой жизни получают или могут получить двойной смысл.

— Совершенно очевидно, что для изменения нынешней ситуации с коррупцией необходимо понимание и со стороны чиновников, и со стороны бизнеса. Насколько, на ваш взгляд, этот процесс гармоничен и кто здесь активнее себя проявляет?

— Борьба с коррупцией, без всякого преувеличения, во многом является объединительной для бизнеса и чиновников. На мой взгляд, нельзя говорить о том, что кто-то здесь более, а кто-то менее активен. Это дорога с двусторонним движением.

— Предусмотрена ли система оценки эффективности борьбы с коррупцией внутри бизнеса? Если предлагается некий мониторинг, возможно, с учётом социологических исследований, кто эту работу будет выполнять?

— Работать будут все. Минтруд России планирует проведение мониторинга среди предпринимателей.

Поскольку рекомендации разрабатывались совместно с такими ведущими организациями, представляющими работодателей, как Торгово-промышленная палата, «Деловая Россия», «ОПОРА России», Российский союз промышленников и предпринимателей, то мы рассчитываем на их поддержку. Внедрение наших рекомендаций не обойдётся без их помощи.