Стратегия национальной безопасности глазами двоечников

Дата публикации: 01.03.2014

Перепечатка статьи © Виктора Вахрушева «Стратегия национальной безопасности глазами двоечников», опубликованной в еженедельнике «Военно-промышленный курьер», в выпуске № 7 (525) за 26 февраля 2014 года. Данная статья отвечает на критику Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года и дискутирует со статьями «Стратегию национальной безопасности разрабатывали двоечники» и «Стратегия бюрократов, а не защитников».

В еженедельнике «Военно-промышленный курьер» в № 48 (2013) и № 2 (2014) первый вице-президент Академии геополитических проблем, доктор военных наук Константин Сивков и Фёдор Сергеев обрушились с критикой на Стратегию национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года. Читателям еженедельника следует ознакомиться и с противоположным мнением специалиста, занимающегося обучением военнослужащих и гражданских государственных служащих по специальности «Национальная безопасность и оборона государства».

Прежде всего необходимо заметить, что текст Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года (далее Стратегия) неидеален. В нём есть выражения и понятия, требующие пояснения или научного обоснования, которые, кстати, даются учёными, занимающимися проблемами обеспечения национальной безопасности. Однако в целом эти недочёты абсолютно не влияют на дух данного документа, ставшего первой в истории России и Советского Союза стратегической вехой в деятельности государства, общества и патриотов страны по созданию благоприятных условий для развития нашего общества.

К сожалению, авторы статей «Стратегию национальной безопасности разрабатывали двоечники» и «Стратегия бюрократов, а не защитников» не видят или не хотят видеть огромного значения и роли данного документа. Очевидно, есть смысл рассмотреть критические высказывания авторов и постараться аргументированно ответить на эти замечания.

Если абстрагироваться от эмоциональных высказываний, в статье Константина Сивкова можно выделить следующие критические замечания к Стратегии.

Во-первых, в ней, по мнению автора, «отсутствует чёткое определение системы угроз национальной безопасности страны и их источников». Во-вторых, «…в Стратегии направления обеспечения национальной безопасности по сферам построены по принципу «констатация недостатка — перечень мер по его исправлению». В-третьих, некоторые положения и статьи Стратегии некорректны, «в качестве одной из мер решения задач национальной безопасности подаётся разработка различных документов», «отсутствует сколько-нибудь приемлемый комплекс мер обеспечения национальной безопасности». В-четвёртых, «классификация сфер национальной безопасности, принятая в Стратегии и опирающаяся на классификацию сфер жизнедеятельности общества, некорректна. В её основу должны быть положены именно угрозы, то есть механизмы нанесения возможного ущерба и их источники. Исходя из этого, в национальной безопасности могут быть выделены только три основные сферы. Выражаясь терминами, принятыми в Стратегии, это национальная оборона, государственная и общественная безопасность».

Наверное, отвечать на критику следует с последнего тезиса, так как именно в нём, на мой взгляд, кроется системная ошибка автора.

Стратегические национальные приоритеты

Дело в том, что суть Стратегии заключается в создании благоприятных условий для развития личности, общества и государства на перспективу. Разработчики документа на основе анализа потребностей личности, общества и государства выявили их жизненно важные интересы. И к этим жизненно важным интересам Стратегия относит развитие демократии и гражданского общества, повышение конкурентоспособности национальной экономики; обеспечение незыблемости конституционного строя, территориальной целостности и суверенитета Российской Федерации; превращение России в мировую державу, деятельность которой направлена на поддержание стратегической стабильности и взаимовыгодных партнёрских отношений в условиях многополярного мира.

Национальная безопасность, как известно, есть состояние защищённости жизненно важных интересов личности, общества и государства от внешних и внутренних угроз. Стратегия ясно указывает, что национальная безопасность должна обеспечить конституционные права, свободы, достойные качество и уровень жизни граждан, суверенитет, территориальную целостность и устойчивое развитие Российской Федерации, оборону и безопасность государства.

Кстати, Сивков почему-то считает, что в данном определении «оборона государства — это инструмент её достижения», а не национальный интерес, и в этом его ошибка. Оборона в Стратегии рассматривается как осознанная потребность государства наряду с правами, свободами личности и его территориальной целостностью.

Чтобы выполнить задачу по обеспечению жизненно важных интересов личности, общества и государства, все силы, средства и ресурсы сосредоточиваются на стратегических национальных приоритетах. Среди них три основных: национальная оборона, государственная и общественная безопасность и семь приоритетов устойчивого развития: повышение качества жизни российских граждан; экономический рост; наука, технологии и образование; здравоохранение; культура; экология живых систем и рациональное природопользование; стратегическая стабильность и равноправное стратегическое партнёрство.

Невозможно себе представить, чтобы когда-то качество жизни граждан, образование или экология были среди приоритетов деятельности государства и на них выделялись соответствующие ресурсы.

Для Сивкова это, очевидно, напрасные траты. Только вот для чего нужно обеспечивать военную, государственную и общественную безопасность, если граждане страны живут в нищете?

Мы между прочим уже не раз в недавней истории наблюдали, как некоторые государства основные ресурсы сосредоточивали исключительно на военной и государственной сфере, забывая о потребностях людей и собственном экономическом развитии. Результат — развал таких государств.

С особой иронией Сивков пишет о создании «условия для ведения здорового образа жизни, стимулирования рождаемости и снижения смертности населения», а также о «вовлечении в трудовую деятельность людей с ограниченными физическими возможностями» или «совершенствовании государственно-частного партнёрства, а также сохранении культурного и духовного наследия и доступности информационных технологий». И задаёт вопрос: «Каким образом это могут сделать Вооружённые Силы, МВД и ФСБ?».

То есть автор в качестве сил обеспечения национальной безопасности видит исключительно только Вооружённые Силы, МВД и ФСБ. Тогда как Стратегия к этим элементам относит также федеральные органы государственной власти, принимающие участие в обеспечении национальной безопасности государства на основании законодательства Российской Федерации.

Почему же эти федеральные органы государственной власти Российской Федерации (например Министерство здравоохранения, Министерство спорта, Министерство экономического развития, Министерство труда и социальной защиты) не могут создавать условия, которые так не нравятся автору? Кстати, и в Вооружённых Силах как одном из элементов сил обеспечения национальной безопасности существуют и поддерживаются хорошие условия для ведения здорового образа жизни.

Рассматривая критические замечания, можно заметить, что Сивков либо недостаточно глубоко изучил Стратегию, либо сознательно вводит читателя в заблуждение. Это касается понимания им определения «национальной безопасности», о чем говорилось выше, а также «средств обеспечения национальной безопасности». Критик Стратегии язвительно замечает, что в определение, данное в этом документе, всё многообразие средств, благодаря которым… реализуются мероприятия обеспечения национальной безопасности, помимо сбора информации об обстановке… не входит. В частности, вся система вооружения наших Вооружённых Сил не относится к средствам обеспечения национальной безопасности. «Тогда к чему она относится?» — задаёт вопрос Сивков.

Автор, очевидно, не прочитал, что средства обеспечения национальной безопасности — это технологии, а также технические, программные, лингвистические, правовые, организационные средства, включая телекоммуникационные каналы, используемые в системе обеспечения национальной безопасности для сбора, формирования, обработки, передачи или приёма информации о состоянии национальной безопасности и мерах по её укреплению.

Что же касается Вооружённых Сил, то это часть государственной военной организации Российской Федерации, предназначенная для отражения агрессии, направленной против нашей страны, для вооружённой защиты целостности и неприкосновенности её территории, а также для выполнения задач в соответствии с нашими международными обязательствами (см. закон «Об обороне»). И это определение включает и вооружение, и все системы, о которых так печётся автор.

Сивков считает, что в Стратегии «далеко не полон набор мер стратегического сдерживания», ибо там не нашлось места «поддержанию в боеспособном состоянии стратегических ядерных сил и сил общего назначения наших Вооружённых Сил…» Особенно его встревожило, что стратегическое сдерживание осуществляется в том числе «…путём развития системы военно-патриотического воспитания граждан Российской Федерации».

Автор критических замечаний, как представляется, намеренно ищет недостатки, не останавливаясь даже перед выдёргиванием цитат из контекста. Тем самым он отвлекает читателя Стратегии от существа дела. А здесь следует понимать, что само по себе сдерживание — это воздействие на сознание потенциального противника, который должен понять, что в случае агрессии он может понести даже при ответном ударе неприемлемый ущерб и не получит никаких выгод. Именно поэтому в Стратегии стратегическое сдерживание формулируется как разработка и системная реализация комплекса взаимосвязанных политических, дипломатических, военных, экономических, информационных и иных мер, направленных на упреждение или снижение угрозы деструктивных действий со стороны государства-агрессора (коалиции стран).

Стратегическое сдерживание объективно осуществляется с использованием имеющихся экономических возможностей. При этом развитие системы военно-патриотического воспитания граждан Российской Федерации стоит в одном ряду с развитием военной инфраструктуры и системы управления военной организацией. Нам ли не знать, что без патриотов защитить Родину невозможно, сколько бы вооружения в государстве ни было. Как известно, готовность народа встать единым фронтом на защиту Отечества, особенно в условиях новых технологий межгосударственного противоборства, — безусловный фактор стратегического сдерживания. Чтобы лишить нас народной поддержки, сегодня предпринимаются отчаянные шаги как извне, так и изнутри.

Что же касается военных мер стратегического сдерживания, о которых говорит Сивков, то они расписаны в соответствующих ведомственных документах, так же как и меры политические, дипломатические, экономические и информационные…

Странным Сивкову кажется, что «не включённой (в Стратегию) оказалась цель отражения начавшейся военной агрессии, если её не удалось предотвратить или сдержать», а также амбициозное желание России о «вхождении в число пяти стран-лидеров». Лишним для него является и «развитие государственных научных и научно-технологических организаций, повышение социальной мобильности, уровня общего и профессионального образования населения».

«Документ для бюрократов»?

Вот здесь хочется сказать автору критической статьи, что сам документ является замыслом обеспечения национальной безопасности Российской Федерации. В нём внимательный читатель может найти стратегические цели обеспечения безопасности по всем стратегическим приоритетам, направлениям деятельности государства и 23 задачи обеспечения национальной безопасности России.

Статья Фёдора Сергеева (полагающего Стратегию «документом для бюрократов») во многом перекликается с критикой Константина Сивкова, который сетует, что «…в Стратегии в качестве одной из мер решения задач национальной безопасности подаётся разработка различных документов». Он продолжает: «Даже самая качественная подготовка документов не приведёт к поступательному развитию военной организации государства, в частности Вооружённых Сил. Необходимы практические меры. Документы лишь инструмент их организации, не более того».

Опять непонятна позиция автора. Любая по-настоящему государственная политика базируется на долгосрочных и законодательно утверждённых документах, что, во-первых, предотвращает волюнтаризм и шараханье из одной стороны в другую и, во-вторых, ставит деятельность государственных институтов под контроль гражданского общества.

Неужели все принятые в последние годы концепции, стратегии и целевые программы, направленные на обеспечение национальной безопасности России, являются лишними? Стоит, очевидно, напомнить автору, что даже военные операции сначала разрабатываются на бумаге (организуются), а лишь потом проводится их практическая подготовка, осуществляются контроль и помощь.

Наверное, следует согласиться с утверждением Сергеева о том, что Стратегия в известной степени «документ для бюрократов». Только вот почему этот тезис подаётся как недостаток? Ведь они (бюрократы-чиновники) восприняли документ, введённый в действие президентом Российской Федерации, как директиву, составили на этой основе долгосрочные планы по реализации Стратегии, организовали и проводят работу по достижению стратегических целей по каждому из направлений. И это хорошо. На критике принятых решений, как известно, достичь победы невозможно.

А что касается желания Сергеева увидеть «главным в содержании Стратегии согласование и взаимоувязку по целям, задачам, времени и ресурсам процессов социально-экономического развития страны и развития системы противодействия всевозможным внешним и внутренним угрозам и вызовам национальным интересам и безопасности Российской Федерации», то ему следует помнить, что замысел и план взаимодействия — это разные документы. Сначала формулируется замысел и лишь затем составляются планы, которые в нашей стране в настоящее время вообще-то существуют и выполняются… Просто нужно видеть эту работу.

В качестве вывода, как представляется, целесообразно показать основные заблуждения критиков в прочтении Стратегии.

1. Национальная безопасность Российской Федерации не сводится исключительно к решению задач по обеспечению военной безопасности. Она прежде всего состояние защищённости жизненно важных интересов (осознанных потребностей) личности, общества и государства. Среди них военная безопасность является хоть и основным, но далеко не единственным интересом.

2. Стратегия национальной безопасности определяет и директивно указывает всем гражданам России, общественным организациям и государственным органам, какие интересы личности, общества и государства являются объектами обеспечения национальной безопасности.

Это стратегия не только защиты, но и развития, и в этом заслуга данного документа.

3. Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года — официально признанная система стратегических приоритетов, которые должны обеспечить реализацию интересов личности, общества и государства.

4. Стратегия национальной безопасности — базовый, концептуальный документ, который даёт важнейшие (стратегические) направления деятельности и основные задачи по обеспечению национальной безопасности Российской Федерации.

Он предназначен для всех государственно мыслящих людей, патриотических общественных организаций и руководителей государственных органов, для которых направления деятельности и поставленные Стратегией задачи не пустой звук или объект критики, а цель практической деятельности.

Все эти направления и задачи конкретизируются в ведомственных документах (чаще всего закрытых), согласуются и утверждаются президентом Российской Федерации, формулируются в различных федеральных и ведомственных программах и выполняются тем или иным субъектом обеспечения национальной безопасности.

Полагать, что в одном документе (замысле) может или должна быть «прописана» вся деятельность общественных и государственных институтов по обеспечению национальной безопасности государства, а также согласование различных субъектов и взаимоувязка мероприятий, — политическое прожектёрство.

В заключение хочется привести слова английского военного историка Лиддел-Гарта, который в работе «Мысли о войне» написал: «Труднее, чем вбить новую идею в разум военного человека, может быть лишь одно: заставить его выкинуть из головы старую идею».

Это касается и оценки некоторыми личностями нового для России документа, который называется Стратегией национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года.

Виктор Вахрушев, доцент кафедры государственного управления и национальной безопасности Военной академии Генерального штаба Вооружённых Сил Российской Федерации, кандидат военных наук, профессор.